Генерал-майор Скитс: у нас есть и общее желание бороться там, где это необходимо
- By defencematters
Как подчеркивает командующий Постоянными объединенными силами Великобритании и Объединенными силами реагирования генерал-майор Стюарт Скитс, угрозы, с которыми мы сталкиваемся сейчас во всем мире, очень серьезные и во многих смыслах еще небывалые.
Зелма Струпка
Великобритания и Латвия в последнее время вместе участвовали в разных операциях, и нас объединяет желание бороться тогда, когда это необходимо, заявил в интервью агентству ЛЕТА и порталу "Defence Matters" командующий Постоянными объединенными силами Великобритании и Объединенными силами реагирования генерал-майор Стюарт Скитс. По его словам, боеспособность сил развивается “месяц за месяцем и неделю за неделей”. Генерал-майор считает, что обязательно существуют такие сферы компетенции и военные возможности, которые присущи Латвии, Литве и Эстонии, но отсутствуют у Великобритании, и достижением Объединенных сил реагирования является способность комбинировать эти возможности.
Создание Объединенных сил реагирования – это британская инициатива. В прошлом году в Лондоне семь государств – Великобритания, Дания, Эстония, Литва, Латвия, Нидерланды и Норвегия – подписали договор об их создании.
- Сначала я хотела бы у вас спросить, зачем было создавать Объединенные силы реагирования, если сравнительно недавно на Уэльском саммите НАТО было принято решение о создании подразделения особо быстрого реагирования?
- Создание Объединенных сил реагирования также проистекает из решений саммита Уэльского саммита 2014 года, когда НАТО пришла к правильному выводу, что нам нужно улучшать наше взаимное сотрудничество в самом альянсе, и была принята концепция рамочного государства. Великобритания всегда хотела лидерства в структурах НАТО, и создание Объединенных сил реагирования стало способом это обеспечить. Таким образом, эти силы стали механизмом, при помощи которого мы можем укрепить отношения между странами-участницами НАТО и особенно с нашими единомышленниками в Северной Европе.
- Вы имеете в виду Норвегию, Нидерланды?
- Да, семь стран – Норвегию, Великобританию, Нидерланды, Данию, Латвию, Эстонию и Литву.
- Вы упомянули о том, что Великобритания пожелала взять на себя ведущую роль в создании сил. Означает ли это, что Великобританию волнует безопасность Балтии и Восточной Европы, потому что эти регионы являются самым слабым флангом НАТО?
- Нет. Вы должны понять, что концепция рамочного государства означает укрепление отношений и усовершенствование наших способностей, чтобы действовать общими силами в НАТО против любой угрозы, с которой мы можем столкнуться. Цель Объединенных сил реагирования в том, что они глобальны – они способны и созданы для того, чтобы действовать в любой затронутой кризисом точке мира, в любое время. И с особо высокой готовностью.
Большая часть того, что я делаю, заключается в том, чтобы обеспечить достаточную подготовленность, тренированность и устойчивость наших сил, чтобы мы могли своевременно и быстро среагировать на любую угрозу.
- Если говорить о гипотетической угрозе, с которой придется столкнуться, насколько быстро силы могут отреагировать?
- Уже сейчас Объединенные силы реагирования имеют подразделения, находящиеся в такой позиции, чтобы суметь своевременно отреагировать. Великобритания постоянно размещает свои силы, особенно воздушные и морские, в разных уголках мира, и у нас есть силы очень высокой готовности, которые находятся в Великобритании. При условии необходимой стратегической помощи в перемещении воздушных и морских сил в кризисную точку силы могут прибыть в течение дней или часов.
- Все еще актуальны суждения о возможной военной угрозе России, не случайно на Варшавском саммите было принято решение о размещении многонациональных батальонов в странах Балтии и Польше. Рассматривается ли эта угроза в военных кругах Великобритании?
- Латвийская стратегическая политика такая же, как у Великобритании – НАТО является краеугольным камнем нашей стратегии обороны, НАТО как структура обладает возможностями и создана так, чтобы уметь ответить на любое враждебное действие и угрозы против стран-участниц. Четвертый и пятый пункт договора НАТО – это то, чем мы будем руководствоваться в борьбе с агрессорами, если это потребуется.
- В 2015 году, как вы уже упомянули, семь государств подписали соглашение о создании конкретных сил. Есть ли какие-либо сигналы к тому, что количество этих стран может в ближайшее время увеличиться, и есть ли в этом необходимость?
- Меморандум о взаимопонимании о создании Объединенных сил реагирования подписали в конце прошлого года семь государств. В этом конкретном случае наши министры обороны, участвовавшие в подписании меморандума, были уверены и единодушны в том, что в случае, если еще какое-то государство выразит желание присоединиться, эта возможность открыта. В настоящее время, как я уже говорил, соглашение подписано семью странами, и, если еще какое-либо государство захочет присоединиться к силам, Великобритания и остальные участники рассмотрят эту возможность.
- Но пока этого не произошло?
- Нет.
- Как я понимаю, план предусматривает, что силы должны быть полностью сформированы до 2018 года. Какова теперешняя структура и ситуация и какие подразделения делегировали семь стран-участниц?
- Все страны-партнеры к настоящему моменту обозначили те элементы сил, которые они готовы предоставить для любой дислокации. Однако соглашение о создании Объединенных сил реагирования предусматривает, во-первых, что ни одно из государств-партнеров не обязано принимать участия в конкретных операциях, это полностью зависит от конкретного партнера. И, во-вторых, не требуется согласия полностью всех стран, чтобы произошло размещение сил в определенных местах. Например, если начнется некий кризис и только три, четыре или пять государств готовы будут направить свои силы в конкретное место, это будет полностью допустимо и все равно произойдет “под флагом” Объединенных сил реагирования.
Способ, каким мы развивали свою коалицию в течение последнего года, также дает мне полную уверенность в том, что у нас будут достижения, что мы достигли уровня очень близкого сотрудничества и углубленного понимания о возможностях других государств-партнеров, установили тесные отношения.
Прямо отвечая на ваш вопрос, надо сказать, что военные возможности сил быстрого реагирования развиваются в прямом смысле месяц от месяца и неделя от недели. Главный штаб наших сил достиг своих начальных возможностей летом, в июне-июле у нас прошли так называемые симуляционные штабные учения, то есть мы можем доказать свои возможности и сформировать очень сильный главный штаб. Именно главный штаб определяет направление и информацию для создания среды, в которой можно действовать. Поэтому могу утверждать, что мы в большой мере находимся на верном пути для достижения полной готовности к действию к началу 2018 года.
- Если бы мне понадобилось разъяснить понятным читателю способом нынешнюю ситуацию - у нас есть эти силы, в Латвию прибудет многонациональный батальон – вопрос в том, как все эти силы будут сотрудничать, как будут они контролироваться в случае, если что-нибудь произойдет?
- Да, это очень хороший вопрос. Цель Объединенных сил реагирования… Во- первых, как я уже говорил, это глобальные силы реагирования, что означает, что они могут действовать в любом месте в мире. Второй пункт – силы позволяют предлагать разные возможности нашим военным и политическим лидерам. Если в конкретном случае и обстоятельствах это потребуется, силы могут стать возможностью в случае размещения солдат. Так что требовалось создать как можно больше возможностей, потому что – давайте признаем это – мы живем в бесконечно небезопасное время, и угрозы, с которыми мы сталкиваемся не только в Европе, но и во всем мире, - новые, небывалые, против них нужно использовать новые и оригинальные подходы, что мы и рассчитываем делать через Объединенные силы реагирования.
- Что вы подразумеваете под словом “небывалые”?
- Например, угрозы, вызванные различными заболеваниями, гражданские угрозы, беспорядки, терроризм. Объединенные силы реагирования могли бы приспособиться к тому, чтобы отвечать на эти угрозы. Так сказать, разные люди и силы делали бы разные вещи – последовала бы разная реакция, полностью зависящая от той проблемы, которая стоит перед нами.
- Говоря о конкретных операциях, какой вы видите роль Объединенных сил реагирования в операциях ООН, НАТО и ЕС?
- Задача Объединенных сил реагирования состоит в том, чтобы быть готовыми к любой операции, что включает в себя и возможное участие в боевых операциях. Однако мы должны быть способны отреагировать и в такой кризисной ситуации, которую наблюдали, например, во время кризиса Эбола. Также мы можем участвовать в операции по стабилизации в тех странах, где потребуется наша поддержка.
- Вы упомянули эту политику “никаких обязанностей” в случаях, если что-то происходит. Известно, что у таких государств, как Великобритания, оборонные бюджеты и боеспособность выше, чем у Латвии и других. Не станут ли эти страны известным камнем преткновения?
- Нет, я так не думаю. Вопрос в том, чтобы делиться своими способностями. Есть такие военные способности, которые присущи Великобритании и Нидерландам, но не присущи другим государствам-партнерам. Есть и такие возможности, которые имеются у Норвегии, но отсутствуют у Великобритании. И совершенно точно есть такие компетенции и возможности, которыми располагают все три государства Балтии, но не мы. Поэтому я считаю, что это вопрос комбинирования возможностей, соглашения индивидуальных партнеров между собой. Их способности делиться своими знаниями и компетенциями, что создает в итоге лучшее “предложение”.
- И каковы в таком случае будут сильные стороны Латвии?
- Одна из сильных сторон наших двусторонних отношений состоит в том, что у нас общее наследие, общая история, мы вместе участвовали в последнее время в разных операциях. И я хочу сказать, что, судя по тому, что я видел на примере латвийских военнослужащих в Афганистане, у нас есть и общее желание бороться там, где это необходимо.
